Попаданец на рыбалке. Книги 1-7 (СИ) - Страница 221

221

— А ну стоять, падаль! — рявкнул я на дёрнувшихся приспешников во главе с Шумило. Ты, Буромир, совсем разум и совесть потерял. Ты забыл, что я сам видел, как твой и Радомыслов сынки спаивали караван, как они ползали на коленях перед кочевниками, когда те хватали и резали пьяных воинов. Это их вина, что погибли лучшие воины, и твоя, что ты доверил караван таким ничтожествам.

А теперь ты глумишься над памятью погибших, которые всё же пытались защитить караван. Не все воины поддались на угрозы и приказы этих уродов, часть отказалась пить и остались в сознании, в том числе и я. Но нас было слишком мало, и мы до конца пытались защитить остальных, многие отдали за это свои жизни.

Я не позволю тебе позорить погибших воинов, единственной виной которых было выполнение команд пьяных дураков. Их именем я приговариваю тебя к смерти, а заодно и всех тех, кто оказался недостоин памяти погибших и начал служить тебе, доведя род до вымирания. Смерть тебе! Бойцы, гранатами огонь! — протянул руку в сторону стоявших толпой старейшин и их прислужников.

Не зря столько времени мы проводили за тренировками, всё было сделано, как учили. Три гранаты приземлились точно среди всей этой своры, а их взрывы превратили её в кровавые ошмётки. В наступившей тишине я оглянулся на всех остальных людей, боязливо жавшихся с противоположной стороны площади. Подойдя к ним ближе, я низко поклонился всем присутствующим и сказал:

— Простите меня, люди! Но не мог я стерпеть издевательства над памятью друзей, до последнего защищавших ту падаль, что привела их к гибели. Да вы, наверное, и сами всё знаете, Прокош вам всё рассказал. А то, что сейчас произошло, только к лучшему. Почему? Я сейчас расскажу свою историю, и вы поймете. Не хотите слушать, уйду так. Своим присутствием неволить не буду. И пусть кто-нибудь позовёт Прокоша, хватит ему прятаться, я знаю, что он в поселении. Да, Провид, Перенег, можете теперь свободно общаться со своими родственниками. Доляна!

— Да, Яван!

— Остался в живых ещё кто-нибудь из этих прихлебателей?

— Нет вроде бы, всех я видела около Боромира.

— Ну и хорошо. Ждём Прокоша, потом буду рассказывать вам свою историю.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Из рассказа Доляны я понял, что Прокош стал выражать недовольство всем, что творили старейшины. Шумило тронуть его боялся, как-никак Прокош был бойцом не из последних, и неизвестно, кто бы больше пострадал при их разборках. Вот его старейшины и изгнали из поселения. Он ушёл, но жил в лесу поблизости, часто ночуя здесь.

Когда Прокош пришёл, мы с ним обнялись и долго смотрели друг на друга.

— Рад тебя видеть, Яван.

— И я тоже, Прокош. Как ты смог оттуда выбраться, я же видел, что ты порубленный и в крови лежал?

— Сам не знаю, друже! Пришёл в себя, никого рядом нет, кругом трупы, лодия догорает, вороны каркают. Еле-еле до воды дополз, потом неделю в кустах прятался, пока смог на ноги встать. Как немного окреп, стал к поселению пробираться. Это сама по себе целая история, но дошёл. Сначала поверили, а потом началось, старейшины на всех зло затаили, будто бы люди оказались виноваты в смерти их выродков.

Дальше больше, начали убивать и изгонять недовольных, хотели и на тебе отыграться, да ты, похоже, за нас всех им отомстил. Да, кстати, — Прокош обратился к окружающим, внимательно прислушивающимся к нашему разговору. — Люди, уберите все остатки от этих, закопайте где-нибудь. Недостойны они быть похоронены с остальными родовичами. Ну а ты как?

— Друже, у меня история длинная будет, причём с интересным концом и предложением для всего рода. Так что предлагаю собраться по обычаю всем вместе и послушать её, чтобы потом вместе и принять решение. Давай где-нибудь сядем на улице, заварим чаёк и побеседуем.

— Чаёк, что это такое?

— В тех местах, где я сейчас живу, так травяной отвар называют.

— А, понятно. Хорошо, пока остатки падали убирают, отвар и готов будет.

В общем, проговорили мы почти всю ночь. Рассказал я про свою жизнь в рабстве, Провид и Перенег со мной всё это прошли, так что местами кое-что и уточняли. Рассказал о выкупе, о Вике, Сурске, о городских законах и обычаях. Здесь уж меня поддержали все. Рассказал и о войнах, что вёл Город, о Земстве. А закончил свой рассказ предложением.

— Вик, старейшина Сурска и старший в Земстве, просил передать предложение всем присоединиться к Сурску. Не сразу, но каждому будет предоставлен дом, скотина, всех желающих научат мастерству. Город принимает всех и всем будет рад. Кому не понравится – тот всегда сможет вернуться обратно. А так как здесь род умирает, да можно сказать, что почти умер, новую жизнь и возрождение надо начинать на новом месте.

При этих словах Прокош тяжело вдохнул.

— Похоже, нам скоро будет некуда возвращаться. Не зима, так пришельцы нас уничтожат.

— Что-то ты слишком печален, друже!

— А что нам делать? Ты уничтожил старейшин, хоть это и правильно, но как нам теперь жить? Да и зима скоро, чем будем кормиться?

— Ерунду говоришь. Я тебе рассказывал, как первый раз Сурск зимовал? У них ничего не было, а Вик с людьми выжил. У вас поселение готовое, людей хватает. Работайте. И у вас всё получится.

— Да как же без старших? Кто научит?

Тут я не выдержал, встал, оглядел сидящих вокруг родовичей и громко, чтобы было слышно всем, спросил:

— Люди, послушайте меня. Старейшины наши умерли, нам нужен старший в поселении, кого все будут слушаться. Предлагаю выбрать Прокоша. Воин он добрый, защиту организовать сумеет, хозяин хороший, сможет позаботиться о всех нуждающихся и тех, кому надо помощь оказать.

221