Где-то между Вислой и Даугавой
За просторным столом, на котором ещё оставались остатки обильной трапезы, сидели двое мужчин, и попивая пиво, вели неспешный разговор.
— Ты, знаешь, Витаутас, меня всё больше и больше беспокоят эти купцы из Земства. Они за свои товары скупают в наших землях лучшие меха, вывозят отсюда серебро и золото, чем наносят нам значительный ущерб. Да ещё эти их самоходные лодии и оружие позволяют им вести себя очень заносчиво, они не испытывают к настоящим купцам никакого уважения. А их место – как и всяких других с восхода – быть нашими слугами и рабами.
— Я с тобой согласен, Шаурас, но с этим мы ничего сделать не можем.
— Не надо быть таким категоричным, мой друг. Я давно наблюдаю за чужаками, они такие же люди, только сумели каким-то образом завладеть странными лодками и оружием. И если они раньше сидели в своих лесах и болотах, то теперь стали выползать оттуда на наши земли. А раз они начали бывать здесь, то надо их захватить в плен, допросить и узнать все тайны.
— Ты думаешь, Шаурас, они что-то могут нам рассказать полезное? Там плавают обычные воины, они мало что знают.
— А мы их допросим и узнаем, что они знают. А потом других, и так несколько раз, пока они нам всё не расскажут.
И как ты думаешь это осуществить?
— Тут недалеко есть совсем небольшое селище этих варваров. И туда постоянно приходил катер этих Земских, они обычно там ночуют и потом отправляются дальше. Двое из вояк бегают к местным девкам, а остальные остаются на лодке. Вот я и предлагаю дождаться прихода катера, захватить его, а само поселение уничтожить. Мы захватим пленных, лодку, оружие, рабов, а заодно посмотрим, что собой представляют Земские, а то больно много про них говорят.
— Ты эту операцию поручаешь мне? — спросил Витаутас.
— Да, подготовь в достаточном количестве людей, спрячьтесь где-нибудь рядом с селищем и начинайте действовать, когда придёт катер. Если получится – всех взять в плен, будут сопротивляться – уничтожить.
Смоленск, Гнездово и прочие земли на западе, Азамат
Наше путешествие в Смоленск прошло буднично и обычно. Это раньше мне было интересно всё происходящее вокруг, а сейчас дорога уже не обещает прежних открытий, разве что постоянно ожидаешь нападения на лодию. Но не в этом случае. В караване десяток лодий, на которых шёл батальон Бушуя, и двадцать катеров. Это было всё, что за зиму смогли сделать верфи Сурска.
Лодии шли новые, с мощными моторами, новыми картечницами и ламповыми радиостанциями. Личный состав вооружён карабинами и пистолетами. Мы дошли до Смоленска, выгрузили там бойцов, и я отправился на встречу со старейшинами.
Меня сопровождал Трувор, уполномоченный из Смоленска. Переговоров как таковых и не было. Встреча оказалось хорошо подготовлена Гостятой, да и Трувор немало сил за зиму к этому приложил. Так что мы просто познакомились, огласили предмет нашего договора и утвердили его. По нему мы должны помогать местным жителям отражать нападения на их территорию, уничтожать бандитов, и если возможно – их поселения.
После этого начался банкет, вручение подарков и общее братание. Посмотрим, что будет дальше. А сегодня мы ушли в поход по этим землям. Очень уж мне хотелось своими глазами посмотреть на них. А то все уши прожужжали – запад, цивилизация, торговля. Пока вижу обычные леса, а какие они – с реки не видно. Мы направлялись вниз по Днепру, шли спокойно и никуда не торопились.
Многое я всё равно увидеть не смогу, но хоть что-то оценить сумею сам. Наша цель – река Березина, а потом по ней надо будет подняться вверх, там, говорят, есть несколько поселений, с людьми познакомлюсь, узнаю, как они живут. Я находился на палубе, осматривал окрестности, и тут меня громко окрикнул радист:
— Командир, срочно сюда, беда!
Чуть ли не одним прыжком перескочив всю палубу, я влетел в рубку, и схватив наушники, стал слушать сообщение.
— Всем, всем, всем, кто меня слышит. Это катер "Пятый". — И тут сообщение прервалось серией выстрелов – бах, бах, бах. — Атакован неизвестными людьми. — Бах, бах, бах. — Экипаж погиб. Остался один. — Бах, бах, бах.
— Это лодия "Сурск", здесь Азамат. Держись парень, мы идём на помощь. Где ты?
— Вверх по Березине, у слияния с какой-то речкой стоит поселение. Здесь нас и атаковали. — Бах, бах, бах. — Их слишком много, одному не отбиться. — Бах, бах, бах.
— Я знаю это место – сказал кормщик. Нам идти туда два дня.
— У меня последняя обойма, доступ к оружейке перекрыт, — бах, бах. Судя по их крикам, это литва. Катер к взрыву подготовлен, взрывчатки много, живым не дамся, — бумс.
— Гранатами отбивается, — прошептал радист. — Он в рубке засел.
— Прощайте, други. Отомстите за нас. Погибаю, но не сдаюсь.
И тут парнишка запел:
Орлёнок, орлёнок, гремучей гранатой
От сопки солдат отмело
Меня называли орлёнком в отряде
Враги называли орлом.
И всё, звук резко оборвался. И только кормщик сказал:
— Подорвался, у нас у всех тут на дне по ящику взрывчатки лежит.
Я не помню, как выбрался на палубу, перед глазами стоял ночной костёр, и мальчишки, сидевшие вокруг него, певшие эту песню и задумчиво глядевшие на огонь. В себя меня привёл вопрос кормщика:
— Что делаем, командир?
— Экипаж, боевая тревога! Полный вперёд, мы должны туда дойти, найти тех, кто это сделал, и наказать. Никто не смеет нападать на наших людей. Радист!